«Я танцевал и буду танцевать!»
Бывший мэр Ярославля Евгений Урлашов — о жизни в колонии, политической ситуации в стране и планах на будущее
Евгений Урлашов выиграл выборы мэра Ярославля в 2012 году с результатом почти 70% голосов. В июле 2013 года был задержан по подозрению во взяточничестве. По версии обвинения, тогда еще мэр Урлашов и два его помощника, Алексей Лопатин и Максим Пойкалайнен, вымогали 18 миллионов рублей у директора коммерческой фирмы за участие в муниципальном проекте по уборке снега. Также бывший мэр якобы получил 17 миллионов рублей из 30 за содействие другой компании в получении контрольного пакета акций городского дорожного предприятия. Урлашов вину не признал, свое преследование считал политическим — из-за его отказа сотрудничать с «Единой Россией».
3 августа 2016 года Урлашов был приговорен к 12 с половиной годам колонии строгого режима по обвинению в получении и вымогательстве взятки в особо крупном размере (ч. 5 ст. 290 УК, ч. 3 ст. 30, ч. 6 ст. 290 УК). Этот приговор стал самым жестким из всех приговоров осужденным мэрам. Помощники Урлашова получили 7 и 5 лет колонии соответственно. В марте 2018 года экс-мэр Ярославля написал президенту прошение о помиловании. В сентябре ему было отказано.
— Как поживаете? Как к вам относятся в колонии?
— Нормально. Относительно, конечно, учитывая, в каких условиях я нахожусь. Я сейчас как раз читаю «Зону» Сергея Довлатова. Первые 50 страниц, которые я прочел, очень созвучны с тем, что у нас происходит.
Когда я приехал в колонию, в отношении меня была дикая травля. При встрече с адвокатом меня полностью раздевали. Что у меня искали? Наркотики я не употребляю. При этом в соседних бараках их было пруд пруди, на выбор — бери не хочу. На это глаза почему-то закрывали, а меня преследовали.
Эта чудовищность, близорукость сознания, глухота интеллекта, мягко говоря, огорчают. Духовность у сотрудников ФСИН была просто на критически минимальном уровне. Все это я на себе испытал. Но сейчас я не ощущаю на себе никакого давления и травли. А с другими заключенными отношения складываются нормально.
— Говоря о наркотиках, вы сказали, что их «было» много. Ситуация изменилась?
— Когда я только приехал, то был очень удивлен тем, что в колонии наркотиков в прямом смысле больше, чем конфет. Было очень много героина и гашиша.
Насколько я знаю, проблемы появились в 2012 году, когда сюда стали привозить таджиков и узбеков. С их приездом здесь расцвел наркотический бизнес.
Почему с наркотиками не боролись раньше, остается только догадываться. Первое, что приходит на ум, — руководство к этому было не готово и продолжило покрывать этот бизнес. Это, своего рода, равнодушие, безразличие и бесчеловечность со стороны тюремщиков. Здесь отношение к людям было такое — лишь бы их не трогать, пусть они применяют [наркотики] и сами травятся.
В конце лета 2017 года в оперативную часть пришли новые люди, и началась настоящая работа по борьбе с наркотиками. Они ловили людей, которые посылали стрелы с наркотиками (как правило, злоумышленники прикрепляют контейнеры с наркотиками к стрелам и с помощью арбалета перебрасывают их на территорию колонии, иногда используют рогатки или пращи. — Ред.). Новое руководство ФСИН сумело одержать победу над наркотиками в колонии приблизительно осенью 2018 года.
Сами наркоманы говорят, что сейчас «дозу» на территории почти не достать. Но мне стало известно, что группа, имеющая отношение к торговле в 2012–2013 годах, пытается вернуть позиции, и их интересы лоббируют некоторые общественники. Возможно, они сами этого не осознают, а может быть, и сознательно, за выгоду.
— Правозащитники сообщали, что в вашей колонии разгорелась ВИЧ-эпидемия. Ярославское управление ФСИН все отрицало. Что вам об этом известно?
— Проблема действительно есть. Ее необходимо решать, потому что это мина замедленного действия. Все эти заключенные, которые выходят на свободу, потом заражают здоровых людей. В больнице я встретил одного ВИЧ-инфицированного. Его амнистировали, поскольку врачи сказали, что ему осталось жить 3–4 месяца. Когда за этим человеком приехал брат, мы разговорились. Я спросил: «Ты чем будешь заниматься, зная, что тебе осталось три месяца?» Он прямым текстом сказал: «Буду колоться дальше, заниматься сексом и пить».
[Чтобы решить проблему с ВИЧ в колонии], надо придерживаться уголовно-исполнительного кодекса. Когда человек приезжает в исправительную колонию, у него должны брать кровь на анализ, чтобы узнать, болен он или нет. Это особенно важно для колоний строгого режима, где отбывают наказание по статьям, связанным с наркотиками. Здесь таких много, и, безусловно, это больные люди.
Один из наших отрядов решили проверить на предмет болезни и взяли кровь. Оказалось, что 23 человека ВИЧ-инфицированные. Если масштабировать это на другие отряды, то у нас получится приблизительно 200 человек инфицированных на всю колонию. Руководство не хочет это раскрывать, потому что в таком случае придется признать, что здесь шла торговля наркотиками.
СПРАВКА «НОВОЙ»
3 декабря 2018 года адвокат фонда «Общественный вердикт» Ирина Бирюкова сообщила, что в исправительной колонии № 2, где отбывает наказание Евгений Урлашов, разгорелась ВИЧ-эпидемия. Об этом ей сообщили друзья и родственники осужденных. На тот момент была проведена проверка в трех отрядах, речь шла приблизительно о 150 заключенных, которые заразились в течение 1,5 месяца.
В ярославском управлении ФСИН информацию о ВИЧ-эпидемии в рыбинской колонии отрицали. В пресс-службе ведомства заявили, что все осужденные при поступлении в учреждения ФСИН проходят обязательную проверку на ВИЧ-инфекцию и при необходимости получают антиретровирусную терапию.
Сам Урлашов подтверждал, что по прибытии в СИЗО «Матросская Тишина» он действительно сдавал анализы на ВИЧ. Однако больные заключенные, о которых писали правозащитники, по мнению Урлашова, заразились уже в самой колонии, где их после приезда на ВИЧ не проверяли.
В середине января в колонии проверили еще один отряд. Как сообщил Урлашов «Новой газете», в нем оказалось еще 65 человек ВИЧ-инфицированных.
— Летом прошлого года «Новая газета» рассказала громкую историю о пытках в ярославских колониях. Были ли у вас в колонии пытки и избиения?
— В колонии, где я сейчас нахожусь, я такого не наблюдал. Но зато был свидетелем беззакония в рыбинском СИЗО-2 «Софийка». Там очень проблематично складывалась ситуация. Были пытки, людей избивали очень жестоко.
Выстраивался коридор из фсиновцев, и людей через него цепочкой прогоняли. Потом их загоняли в помещение и начинали беспощадно избивать. Наверное, так же, как фашисты били в концлагерях
После «Софийки» в апреле 2017 года в течение нескольких месяцев люди заезжали в колонию избитые, поломанные. Сотрудники ФСИН, которые этим занимались, до сих пор там работают. Они немного поуспокоились, когда информация о пытках вылилась в средства массовой информации.